«Ковчег под предводительством осла —    
Вот мир людей. Живите во Вселенной.    
Земля — вертеп обмана, лжи и зла.    
Живите красотою неизменной.    
    
Ты, мать-земля, душе моей близка —    
И далека. Люблю я смех и радость,    
Но в радости моей — всегда тоска,    
В тоске всегда — таинственная сладость!»    
    
И вот он посох странника берет:    
Простите, келий сумрачные своды!    
Его душа, всем чуждая, живет    
Теперь одним: дыханием свободы.    
    
«Вы все рабы. Царь вашей веры — Зверь:    
Я свергну трон слепой и мрачной веры.    
Вы в капище: я распахну вам дверь    
На блеск и свет, в лазурь и бездну Сферы    
    
Ни бездне бездн, ни жизни грани нет.    
Мы остановим солнце Птоломея —    
И вихрь миров, несметный сонм планет,    
Пред нами развернется, пламенея!»    
    
И он дерзнул на все — вплоть до небес.    
Но разрушенье — жажда созиданья,    
И, разрушая, жаждал он чудес —    
Божественной гармонии Созданья.    
    
Глаза сияют, дерзкая мечта    
В мир откровений радостных уносит.    
Лишь в истине — и цель и красота.    
Но тем сильнее сердце жизни просит.    
    
«Ты, девочка! ты, с ангельским лицом,    
Поющая над старой звонкой лютней!    
Я мог твоим быть другом и отцом...    
Но я один. Нет в мире бесприютней!    
    
Высоко нес я стяг своей любви.    
Но есть другие радости, другие:    
Оледенив желания свои,    
Я только твой, познание — софия!»    
    
И вот опять он странник. И опять    
Глядит он вдаль. Глаза блестят, но строго    
Его лицо. Враги, вам не понять,    
Что бог есть Свет. И он умрет за бога.    
    
«Мир — бездна бездн. И каждый атом в нем    
Проникнут богом — жизнью, красотою.    
Живя и умирая, мы живем    
Единою, всемирною Душою.    
    
Ты, с лютнею! Мечты твоих очей    
Не эту ль Жизнь и Радость отражали?    
Ты, солнце! вы, созвездия ночей!    
Вы только этой Радостью дышали».    
    
И маленький тревожный человек    
С блестящим взглядом, ярким и холодным,    
Идет в огонь. «Умерший в рабский век    
Бессмертием венчается — в свободном!    
    
Я умираю — ибо так хочу.    
Развей, палач, развей мой прах, презренный!    
Привет Вселенной, Солнцу! Палачу!—    
Он мысль мою развеет по Вселенной!»